Раньше я приходил домой и выплевывал на стол, как ты сказал, все мои шрамы обласканные. 

Мой алтарь как всегда безбожно пуст. И солнце прячется за твоей щекой. 
А я - рычащий, агрессивный дикий зверь - и твои цирковые гибкие пальцы по моему загривку. 
Обласкай меня, успокой, пообещай любовь и 'выкинь мою душу в мусорное ведро'

В следующий миг мои ноги оказываются на палубе корабля, дороги города - мое персональное море, ты - самая опасная для меня рыба в этом метро. 

Окно. Ночной ветер ревниво дергает занавески. Я потерял свою тень. Ты лежишь на кровати, раскинувшись, в необычно длинной для тебя ночной рубашке. 
Я - Питер Пэн гибкий и сильный, словно тростник, вором проникаю в твое окно, держась правой рукой за раму, левой - за подоконник. 

Реальность засасывает в воронку. 

Мрачная комната. Твое тело обнажено, ты стоишь перед умывальником. Коварный змей огибает своим гибким телом зеркало, в которое ты пристально всматриваешься. 
Дверь приоткрыта, я - Ван Вин - смотрю как ты - Ада - срываешь райское яблоко. 
Свет луны играет на тебе бликами, когда ты поворачиваешься в мою сторону и протягиваешь сочный греховный плод. 

Я - подающий большие надежды и желающий совершить нечто великое семнадцатилетний Альбус Дамблдор. 
Ты - коварный хитрый блондин с жесткими конструкциями собственного мира и огромными планами в покорении другого мира, того-что-тебе-не-принадлежит - Геллерт Гриндевальд. 
'Ради общего блага' - все, что от нас останется. 

Так я вижу нас.

я ловлю себя на мысли, что у меня никогда не было идеала, но я всегда хотела быть похожей на ремарковских девушек.таких тонких, почти прозрачных, остроумных, неуловимых.грустных, печальных и одновременно смешливых.таких, которые сами по себе, которые уходят, когда захотят.таких, которые цепляют.таких, которых страшно отпустить.
я хотела быть похожей на Пат, Наташу, Жоан, Лилиан, девушек, живущих здесь и сейчас.без будущего и страха.
я хотела быть похожей
но
не сложилось

сегодня ты помог человеку, завтра он не поможет тебе

Насколько должна быть развита память у человека, чье вранье бесконечно?

мы прибыли на поезде из Саянска в Туапсе. здесь дом Артёма.

на этом моё путешествие заканчивается, потому что я хотела найти в автостопе что-нибудь хорошее, и я нашла. я нашла замечательного друга и родную душу, возможно, что когда-то эта дружба перерастет во что-то большее, но сейчас мне очень хорошо рядом с этим человеком, и мы общаемся как друзья. и это не какая-нибудь "френдзона", как любят делать девушки, это обоюдное мнение.

сегодня мы завтракали на пляже, сейчас он покажет мне немного города. не хочу узнавать весь город сразу, хочу узнать его постепенно, каждый раз находя что-то интересное.

вот так резко поменялись мои планы. изначально я хотела поехать в тур Польша - Германия - Чехия - Литва, потом я просто поехала по городам России и конечной станцией должен был быть Питер, и я объехала слишком мало городов, но встретила, как минимум двух хороших людей.

Артём, а кто ещё? это очень хорошая девушка с которой я познакомилась пока была в Красноярске. она накормила меня и показала город. спасибо, buena.

не бойтесь путешествовать, не бойтесь рисковать.

тем, кто читает меня на саммере, большое спасибо:)

мои родители даже не подозревают, что я коплю деньги, чтобы в один прекрасный день собрать вещи и не вернуться больше.

отказаться от ламп, занавеса, загсов, секса в понедельник утром, масла, отстрела уток, компьютеров, аутов, от неуютных магазинов "Уют", дешевого кофе из автомата, наматывания себя на парту, отдачи лопаток на маты, внимания ребят себе не знакомых, от холода, икоты, больного горла, совков пыли, гребаной колы, икарусов, кассовых, крейсеров, казусов

За столько дней и месяцев я совсем забыл как строить эти строки. Строить свои мысли как огромный дом. И, если сравнить, в моей голове небоскрёбы неубранных помещений. Не спал ночью очень долго, это был душевный разговор с Алиной. Как ни странно, это уже не первый разговор ночью. Будто сказать что-то друг другу мы можем только когда в голове так сильно вырабатывается серотонин, а точнее сказать заливает твои мысли соком сомнений. Именно ночью ты можешь принять решение бежать тебе или остаться на месте. И этот важный выбор ты сделаешь тогда, когда голова будет играть самое маленькое значение, ведь ты сделаешь свой выбор сердцем.

К чему это я… ах да, эти небоскрёбы… ну что я могу сказать о них? так ли они важны? Откуда мне знать, ведь я жил с ними, как-то. Как-то? Серьёзно? Мне в голову пришло, что я был слишком одурманен сердцем и совершенно не заметил головы, что я делал? О, это прошлое… порой я и сам не понимал что хорошо, а что плохо. К чему я пришёл? Собственно вот оно, озеро надежд и разочарований, конец любви, начало новой, серая точка пространства, которая даёт понять нам кто мы, кем были, как были. Это ощущение внутри, как будто там кто-то есть. и хочется закричать:"Эй, ты, я замучался ощущать боль, вылезай!". Но что ты сможешь против него? разве что глушить алкоголем, пытаясь доказать себе эту поганую теорию сгоревших на солнце нравов человеческой расы.Но почему алкоголь, спросите вы? Потому что он доступен. Его покупает бабушка 50 лет и ребёнок 15 лет, алкоголь обнимает своими хмельными парами каждого доступного ему человека. Но какая же связь между всеми ними? Сердце, жизнь, голова! Сердце разбито, голова под массивными, колоссальными зданиями с пылью. Голова набита суждениями и стереотипами. И алкоголь даёт тебе ту минутку с пространством. Будто говорит тебе:"Иди и отдохни здесь, я постелил, а завтра начнёшь сначала". Это больно.

Больно осознавать, что потерял так много. Я потерял время, силы. Но сейчас я счастлив, как никогда понимаю, что не всё так плохо. Стоило пройти все эти подъёмы и спуски. Никогда не знаешь что там, за той дверью. Остаётся гадать что там или же ждать и не думать о ней. Однажды ты остановишься, чтобы разгрести завал и ужас посетит твою душу. Ужас за время, что ты прожил. пусть малое, но такое насыщенное. И от каждого момента тебе всё хуже. Будь то упущенный шанс или разбитое сердце. Но есть одно, что ты всегда найдёшь. То, что заставляет сердце начать тон новый и неописуемо странный - это любовь. Сколько бы ты не потерял, сколько бы завалов не разгрёб, ты поймёшь, что сейчас есть лишь Она. Спасение всего человечества. Любовь к братьям, сёстрам, родным и близким, любовь к своему врагу. Во имя этой любви, я попрошу тебя об одном, мой милый друг - никогда не останавливайся, не смотря ни на что.

Наконец, эти несвязанные строки обрели место. Но уже не в моей голове. Не сегодня и не сейчас. И ты помнишь, как однажды среди ночи так рыдал из-за своего разбитого сердца, не понимая за что страдаешь? Это не забыть. Разве что… постой! Сердце не умерло, оно захотело ждать. Надеюсь, Ваши сердца обрели друг друга навечно. И не важно когда будет законное тому подтверждение, важно что вы навсегда объединены этими трудностями, что прошли вместе.

P.S.: не оглядывайся назад. с любовью, Твой Н.

Мы встретились на Театральной. Я опоздала минут на десять, как и полагается настоящей леди. Чтобы кавалер понервничал перед свиданием. Дон курил у метро. При встречи поцеловал в губы и приобнял. Сказал, что скучал.

Мы прошли двориками до КХ. Он всё обещал угостить меня кофе, но как-то не складывалось. По дороге: шутки, краткий обмен новостями, его пародия на синдром Туретта, пару чуть не сбитых людей, пока он кидался мне на шею и кружил по мостовой. В кафе: кофе, сигареты, руки на коленях, его метания и вздыхания. Сонечка написала, всё ревнует. М звонил, узнал, где и с кем я - бросил трубку. Я впервые позволяю человеку поцеловать меня, чтобы забыться.

Я нашла на проезжей части орхидею. Такую, в пластиковом футлярчике с водой. Ненавижу, когда цветы умирают. Подобрала и напоила. Принесла домой, проживет ещё пару дней. У мамы я пересобрала большой букет, чтобы он прожил хоть чуточку дольше. Цветы живые. Живее некоторых людей.

Он говорил, что не уверен, любит ли вообще. Я ломала его Мир, как сломала немало идеальных миров. Он - Брахма, она - Вишну, я - Шива. Милейший треугольник. Она писала ему сообщения, я читала то, что успевала. "Слушай, а вот это, это с отчаяньем или со смехом?" "Она обычно вообще это не пишет". Кивала. Много кивала.

Иногда человеку необходимо забываться. Сколько раз я так забывалась с разными людьми, близкими и едва знакомыми. В моей жизни никогда не было случайного секса, но поцелуи - бывший фетиш. Сильный фетиш. Я обожаю его запах. Как обожаю его всего, я писала.

Мы шли до метро задумчиво-улыбчивые. Прощались на переходе между Театральной и Площадью революции. Тут когда-то он поцеловал меня в первый раз, а я бросила "не стоило" и быстро убежала вниз по эскалатору. Мы передружили, друг. Тут есть, о чём подумать.

***

Мы встречаемся на Театральной. Он прождал меня не меньше часа - нервы шалят, скатываюсь в истерики по три раза на дню и не могу себя унять. Подношу телефон к уху, думая, что набрала номер, но оглушаюсь звонком доисторического LG. "We shall overcome… someday". "Где ты?" "Я у фонтана". "Ага, я тебя вижу". Идёт навстречу, когда наконец-то замечает. Обнимает очень крепко. "Я ужасно скучала!"

Улочками Тверской в праздном безделье, бестолковых и пошлых выкриках, в дурачестве и поисках кофе, наконец. Угостить меня кофе он обещает ещё с осени, но то оплата картой запрещена, то просто у бедного студента ни гроша в кармане. Я смутно помню улицу и "на запах" нахожу Синнабон. Поднимаемся наверх, кладу пальто и спускаюсь вниз за двумя классическими и лимонадом. Кир был прав, с лимонадом вкуснее, зря я тогда не оценила.

Он говорит, что мы посидим ещё минут пять, поскольку поймали трогательную ноту. А мне уже хочется на улицу, пока я снова не расплакалась. На улице: закуриваем, начинаю провокации, становлюсь чуть собранней и серьёзней. В кафе: утыкается в телефон, Соня что-то пишет. "Как бы ты поступила на моём месте?" "Я уже делала этот выбор. Тогда я написала тебе, что время уже три ночи, мне надо спать. А потом меня накрыло и я уезжала от Кира, как только открылось метро. Я жалею. Но я - это я. А ты отвечай". Достаю из сумки РР и внимательно изучаю статью про собирателя бабочек. Он пишет, вздыхает, кидает взгляд на страницу: "Надо же, редких бабочек не бывает. Занимательно". "Нам на экологии что-то в этом духе говорили". "Меня не было".

Я много курю. У метро мы прикинем, что не меньше шести "белых солдатиков смерти" пали в борьбе с тревогой, повисшей в воздухе. Я позволяю себе положить голову на его плечо и даже пару раз уткнуться носом в щеку/шею. Обожаю его запах. Как и его самого целиком, я где-то тут писала. Мы говорим о жизни творческого человека, о придуманных нами мирах, где мы Боги и, конечно же, о смысле жизни. Мой - целиком в М. Набираю ему смс одним пальцем и одним глазом, другим смотрю в глаза под очками. Чёрт, я даже цвета не знаю. Карие?

Мы прощаемся между спусками к Театральной и Площадью революции. "Я люблю тебя. Я всегда буду за тебя". Девушка с огромным розовым чемоданом на эскалаторе спрашивает, на Охотный ряд ли она спускается. Провожаю её до перехода. Мужчина просит 78 рублей и номер телефона, чтобы их вернуть. "А кто вы по профессии?" "Будущий журналист и нынешний репетитор английского". В метро играет "Иди, мой друг, всегда иди дорогою добра". По ней я и направляюсь домой, ждать свой последний троллейбус с почти-своей зелёной ветки.

***

В какую из этих историй ты готова поверить? Может, хватит меня ненавидеть просто за то, что мой жизненный опыт на три года, одну любовь и одну смерть больше твоего? Мы всё шутим, но уже плакать хочется, если честно. Он тебя любит. Я люблю М. Это мой лучший друг. Единственный человек, про которого я могу так сказать, хоть и видимся раз в месяц, а то и реже.

У меня есть собственный магазинчик со смешным названием, и я продаю там разные милые, интересные, чуточку волшебные вещи - старинные книги, антикварные безделушки, всяческие травы, необходимые для зелий и просто в кулинарии, необычные иностраные вкусняшки и все такое прочее.
Создание такого магазинчика было моим последним выходом, не давшим мне совершить самоубийство когда-то давно. Но вот я прихожу туда утром прибраться, разложить товары покрасивее и неожиданно обнаруживаю там посторонних людей, все сплошь старики и старушки, в деловых костюмах. Они протягивают мне бумаги и говорят, что все документы, оформленные мной на обладание этим магазинчиком, оформлены неверно и не имеют силы, поэтому я больше не имею права здесь находиться, а здание идет под снос. По моему лицу начинают катиться крупные слезы, как это неверно оформлены, разве не вы сами их проверяли перед тем, как я здесь обустроилась столько лет назад? Одна из старушек замечает мои слезы и вспомниает, как на грани суицида я заставила себя изменить свою жизнь и вся такая истрепанная принесла им эти бумаги, и они сказали, что все верно, и у меня появился мой магазинчик. Старушка запричитала, но все остальные оказались непроницаемы и заставили меня покинуть помещение.
Потеряв всякую надежду теперь уж окончательно я пошла заканчивать то, что задумала сделать еще очень давно - прощаться с жизнью. Я шла неизвестно куда, не видя ничего, как внезапно наткнулась на Д. Он и в действительности-то терпеть не может мои слезы, а здесь уж и подавно, он не стал меня утешать, просто спросил, что случилось и куда я направляюсь теперь, сказал, что очень будет разочарован, если я натворю глупостей. Не будет ни жалеть, ничего, просто будет зол и страшно разочарован. И ушел куда-то, из-за пелены слез я не смогла даже увидеть в какую сторону он удалился. И то, что у меня не осталось абсолютно ничего и никого, кроме него, ему даже и в голову не пришло, ни родственников, ни дома, ни денег, ни друзей, да и документы кажется я уже где-то потеряла.
Я сидела на холодной сырой земле в ступоре, и с серого неба мне на волосы капали теплые капли дождя.

Опускаются руки.
Они трясутся.Они всегда холодные.
Но даже несмотря ни на что, я продолжаю всем улыбаться.
Мне так лучше.Правда.

Я увидел её на перроне, на центральной станции. Шапка-панда с помпоном, тимбы, кружевные белые колготки, светлые куртка и шарф, белая юбка, iPad mini, будто спецом подогнанный под её ладони. Шикос - подумал я, не спеша разглядывать жареные семена пошлости на тёплом хлебе восхищения этой новой юности. Односложная мысль, всплывшая на поверхность моего лица слабым подёргиванием уголков рта, не имела продолжения, я не оценивал её, я не оценивал её уместность. Тёплая тревожность смолой растекалась от головы к кончикам пальцев.

Такие славные маленькие девочки не ездят в метро одни. А таких мудаков, как я, за пределами её комнаты достаточно. Я всерьёз напрягся, вспомнив, что у них то, что у меня закрыто в несгораемой культуре и замкунуто на амбарную мораль, тупо рассовано по карманам.
Вечер был свободен и Большой Я отправился с ней. Чтобы проводить её до дома. В дороге, не скрываясь разглядывая её лицо, отражённое в iPade, я всё больше убеждался, что делаю это не зря. Капли-снежинки, отогревшиеся в меховом воротнике её куртки успели высохнуть, пока пустой вагон довёз нас на конечную станцию.

Мы шли совсем одни, по лесной дороге, меж ржавых гаражей и газопроводом. Оранжевые призраки фонарей где-то вдалеке очерчивали силуэты вышек ЛЭП. Многоэтажки окнами-подтверждениями жизни прокалывали вьюгу. Пандочка, бодро ступая по мёрзлой гравийке, смешанной с грязью, уводила меня по только ей ведомому пути. Хватит ли на такси? Долго ли? Но если малая так уверенно шагает, стыдно и думать о себе… Я вспоминал, как в школе провожал девчонок. Среди них не вспомнил ни одной такой, да и надо ли было сравнивать её. Алмазикам не место среди бутылочных осколков!

Я не чувствовал рук, ветер открытого пространства выхватывал последнее тепло из пальцев. Безвольные, они отдавали ветру и ощущение времени. Осознание себя в какой-то момент я просто обронил, и даже осознавая потерю, не вернулся его подобрать.

Я боялся потерять из вида её. Я шёл за ней, зная только, что должен идти за ней. Она была здесь, в этом поле единственным ориентиром, зацепкой, связью с жизнью. Искра, связывающая меня со всем тем, что я любил. Я вспоминал всех девушек, с которыми общался, спал, пил и безумствовал. Я вспоминал их волшебные тёплые ладошки и колкие слова. Вся эта нежность сейчас, от холода, пробравшего меня до самого внутреннего ребёнка, высветилась моим сигнальным огоньком, чьи следы исчезали под моими - с таким же рисунком протектора. Неведомый, неузнанный, я казался себе, уже никем не казался, растворился и потерял все ощущения, будто до этого путешествия в частный сектор, всё моё высокомерное Я держалось на одобрении других людей, на самовыражении среди них. Сейчас же Большой Я стал вьюгой, после которой ей так славно будет оказаться в тёплом доме. Пандочка даже не обернувшаяся, никогда не узнает обо мне. Мои жертвы больше не учитывались, не имели награды и цены.

В тёплом, как всё тёплое вместе взятое на свете, проёме двери, я взглядом сопроводил радость объятий и слёзы и оправдания родителей, дождавшихся своё чадо. Эмоционально я был вычерпан и наполнен заново. Я упал на колени и плакал, чувствуя боль и холод за её колени и руки и радовался, чувствуя, как ей сейчас тепло дома.

он как восход солнца, который оставляет холод по пути и все пытается установить озноб в пересечении кожи. и мои кости, которые сопротивляются условиям вакуума, сбегают и подолгу прячутся за другой стороной мира. он воспользовался моими нервными срывами, чтобы заманить слабости из моего существования подальше к берегу, где отчаливает его лодка счастья. если это дрожь, то она проходит насквозь, но никогда не пробирает полностью все клетки моего тела. она невидима и своеобразна в своих проявлениях к ближайшим сторонникам. я до сих пор теряюсь в старых узорах и цветах сотканных из грязи. я исчезал в очередной штормовой день и утешал ваш дом в объятьях. и я надеюсь, что никогда не бывает слишком мало или слишком поздно, чтобы найти меня среди последних невозможных и дышать в закрытом просторе, не чувствуя и не умею тосковать, но наслаждаться жизнью, что уменьшилась до точки.

Я думаю. А вдруг она решит что стоит попробовать отношения со мной. Ведь жизнь может пойти так, хоть и с небольшой вероятностью, что она действительно увидит во мне то что ей необходимо. И тут я задаюсь вопросом. А могу ли я действительно ей дать ВСЁ ЧТО НЕОБХОДИМО? Нет… не могу… Я считаю, что на столько её разочарую в плане отношений именно как парень с девушкой, а не друзья, что она пожалеет об этом, но не сможет мне об этом сказать, так как мы очень близки и она дорожит мной. Хотя даже если наши отношения вдруг начнутся, всё будет по сто раз обговорено и прочее и прочее… Но я лишь признаю свою несостоятельность. Всё это кошмарные мечты и ничего более. Забудь об этом. Ты правда её любишь? Не знаешь? Тогда не думай и люби. Не смей покидать её! Ибо в будущем ты можешь понять что лишь жутко ревновал из-за чувства собственности, или братских чувств или быть может отцовских. Ибо в будущем ты можешь встретить кого-то ещё и тогда ты можешь забыть об этих терзающих тебя чувствах. Просто живи, совершенствуйся, доучивайся в универе, знакомься с людьми, общайся с девушками, не переставай искать, иначе ты окончательно погрязнешь в ней и тогда тебе будет уже не казаться, а это будет правдой, что ты стал помешанным психопатом.