Я упускаю нечто чрезвычайно важное.
Надо отдаться своему естеству без остатка. И я знаю, я убеждён, что смогу.
Прошлое надо отбросить, кроме меня настоящего ничего не имеет значения.
Я брошен на колени, но мне надо вспомнить свой гнев, мне надо применить мою ярость.
Я боюсь приближаться к воспоминаниям об астрошколе, а зря. Надо вспомнить каждую деталь, каждый миллиметр боли, весь свой гнев, собрать эти гвозди в свой кулак и начинать работу.
Моя боль, мои обиды, моя ненависть.
Мне нужно впустить их в себя, дать, наконец, чувствам контроль над разумом.
И перестать воевать с собой.
Я должен делать то, что необходимо, и когда придёт время, моя рука не должна дрогнуть.
Я выживу.
Вопреки всему.
Я обещаю вам, предыдущие версии.

Вы так чувствуете свою вину передо мной, что пытаетесь ее уже деньгами искупить, лишь бы вам легче стало?
Пипец вас, видать, колбасит внутри. Сочувствую.
Только это ненадолго вам поможет(

Мне кажется, что я хочу что-то сказать. Это чувство не проходит уже на протяжении нескольких лет. Однако я продолжаю молчать, даже когда говорю. Последние полгода стали для меня, в своем роде, переломными. Я будто училась жить заново. Каждый новый день не приносил мне успокоения, напротив – он наполнял меня отчаянием умирающего. Мне кажется порой, что я живу в вакууме, эмоциональном и бесконечном вакууме. Мне все чаще хочется писать, мне хочется, чтобы меня услышали, но я боюсь. Боюсь начать что-то новое, боюсь остаться одна. Мои родители никогда не одобрят моих начинаний в плане писательства, да и мне кажется, что мои записки – это бред сумасшедшей. Апатия захватывает меня постепенно, не давая убежать. Я из последних сил карабкаюсь наверх, но чувствую, как вязкая чернота подступает ко мне. Иногда мне кажется, что я лежу в пустоте. Черной вязкой пустоте несбыточных ожиданий и начинаний. И я не знаю, как оттуда выбраться.

что на меня находит. то репульсия какая-то просто, не хочу не буду, к а п р и з ы, просто до отшвыривания чего-то в сторону, потом хватаюсь за проблеск здравого смысла, и пытаюсь остановить лавину голыми руками. тошнит от того, что люблю, и тошнит от того, что позволяю себе так жутко себя чувстовать по отношению к тому, что точно знаю, что люблю.
перемены болят, перемены выкручивают мне руки, перемены выбивают мне воздух из груди, а неоправданные ожидания бьют прямо по центру гнева.
я бьюсь и бьюсь и бьюсь и бьюсь, и уже в стороны разлетается чешуя рыбья, потому что стираюсь об сушу, как дура

там, где я спокойна и осознаю себя, я понимаю. я все понимаю.
простить себя, простить себе всю эту хуйню, потому что я человек, и это не конец света,

кричу глухо тихо

потому что читаю тексты о том, как хочу себя чувствовать, от людей, которым верю и которых слушаюсь, но которые тоже вызывают репульсию тем, что они уже там, а я еще нет, и

ф р у с т р а ц и я

потому что я себя знаю и не знаю совсем

выбежать тело в улицу бросить

земля под ногами мелькает так быстро - не вижу в темноте асфальт лечу вперед
останавливаюсь, подошва черкает резиной

я ни с кем не разговариваю. я ничего не делаю. но вместе с тем - выговорила все слова из себя, и устала

я хочу спокойствия ума. хочу уравновешенности, хочу простить себе себя

когда я не посыпаю голову пепелом, я ставлю себя выше других

есть ли день, когда я хороший человек своих собственных стандартов

люди не думают об этом? или думают
?
вот просто люди на улицах, жвачными колоннами бредущие. думают?
вот та тучная женщина и ее тучная дочь, которые родили в голове столько вопросов:
почему нельзя вымыть голову, почему вас двое, как выходит так, что у вас есть пара, и вы друг у друга

думают? имею ли я право спрашивать, да нет.
это мерзко с моей стороны, а я все равно думаю, и я не чувствую обиды, если кто-то задается вопросом обо мне, потому что я сама задаюсь,
и это тоже
это тоже

прекратить бы

то ли это всё из-за постоянно возрастающих требований к себе, то ли дело ещё в чём-то,
но
каждое лето хуже предыдущего.
каждый год хуже предыдущего.
ты не умеешь отдыхать, но и и не делаешь ничего путного.
от того всё больше ненависти к себе.
(хотя, конечно, не только от этого).
думал, что тебе станет лучше.
думал, что всё исчезнет само собой.
но всё стало только хуже.

К вопросу о том, что нельзя, влюбляясь и заводя отношения, циклиться лишь на объекте воздыхания и забивать на остальную свою социальную жизнь. Кто-то из вас погаснет быстрее и переключиться в другое русло. Либо сначала переключиться, потом остынет. Либо он и не нагревался. Неважно. Соль в том, что очухиваться довольно сложно. Наступает такой момент, когда надоедает копаться в прошедшем или неудавшемся. Начинаешь осязать, что время идёт сквозь тебя, а ты стоишь на месте, и если дальше стоять, то можно врасти окончательно. Начинаешь двигаться. Будто бы заново учишься ходить. Строить или восстанавливать связи, общаться с людьми, но уже настороженно. Это жизнь. Нельзя никогда ограничиваться кем-то одним.

Но разве я этого не знала раньше?

В моей жизни настал какой-то "пустой период".

Это когда состояние такое, что тебе чуть сильнее, чем обычное все равно, когда тебе плевать, что тебе плевать, это когда твоя жизнь идет, а тебе похуй.

И кажется, что надо бы менять все к хуям, но хватает только на "все к хуям"

Недавно ты напомнила мне, как я хотела отовсюду уйти и сменить имя. Блин, а ведь точно было такое. Где-то в октябре-ноябре, наверно. И если бы тогда я это сделала, то, быть может, мне не было бы так плохо зимой. То есть те задачи всё равно бы пришлось (и ещё придётся) решать. Но, может быть, это не стоило бы мне многодневных провалов в депрессивное состояние и сомнений во всём на свете, вплоть до, условно говоря, дереализации.

Нет, я не спорю, пройти через тот бэдтрип длиной в две трети лета тебе было необходимо, и я этим горжусь. Но… но сейчас всё чаще хочется выйти из слияния (глупо отрицать, что оно хоть немного, да присутствует) и посмотреть уже на реальность своими собственными глазами. Хотя всё равно с тобой тепло. Я от тебя не отказываюсь. Просто вот.

Я просто хочу избавиться от своей склонности влипать в эмоциональную зависимость. Несмотря на все абстяги и прочие подобные штуки, я больше не играю в эти игры. Я хочу нормально строить общение и отношения с людьми. Нормально - значит, выступать с открытым забралом, открыто высказывать свою позицию, спокойно относиться к тому, что я кому-то не нравлюсь, воспринимать всех спокойно с их достоинствами и недостатками, без возведения на пьедестал и последующего низвергания оттуда.
А главное, всегда помнить, что свой путь можно строить только самостоятельно, понимая свои потребности и цели. Кто бы что ни говорил - слушать себя, и лишь потом - всех остальных.

И если я этому научусь, у тебя будет хороший пример, которому ты, возможно, захочешь последовать.

Если бы можно было просто прекратить существовать — стереть себя из реальности, чтобы никому не было больно, чтобы обо мне просто забыли — я бы уже это сделал.

Мне нет места. Я не успешен ни в чем.
Я должен, должен, должен, должен… но я не справляюсь.

Каждая претензия (особенно от *нее*, боже) разрывает сердце.

Если плакать лежа на спине, слезы скатываются в ушные раковины. У меня там озера. Два озера. Два озера в ушных раковинах.

я читаю твои сообщения, и смягчаю, не знаю, зачем, слова: я бы предпочла своего друга обратно, а не тебя, без тебя мне легче живется, а с тобой я в болоте, потому что ты давишь нa меня, и я не знаю, как сказать нет, если ты не слышишь ничего, кроме да. а тебе да говорить не хочется. хочется, чтобы ты перестала лезть ко мне - я не хочу. я не хочу смотреть на твои трофеи, выложенные передо мной, я не хочу, мне плевать, мне неинтересно, я знала тебя однажды, но это все, что нас связывает, я просто не люблю обижать людей, и ты этим пользуешься, все этим пользуются, я в сторону отхожу и даю пройти - вот так меня вырастили, не знаю уж, за что со мной так поступили, ну или за что я сама с собой так поступила, но я не люблю обижать людей, даже когда надо, даже когда они этого заслуживают, потому что после волны гнева, на меня накатит вина, потому что я начну терзаться виной, и это будет даже хуже, чем если я стерплю, и промолчу. я отвечаю на твои сообщения, потому что мне не хватает духу не отвечать, потому что я все надеюсь, что ты поймешь, что я тебе говорю. нет. нет. нет. нет. когда-то же должно дойти, что нет это нет, до меня доходит, до меня всегда доходит, пусть мне это иногда делает больно, но нет это нет, это не "наверное", не "может быть", нет это нет. не надо доламывать меня, не надо брать меня на понт - это самое простое. чтобы доказать, что я могу, я прыгаю.
просто оставь меня в покое, мне надоело прыгать. мне до ужаса надоело, достало, и я не хочу.
пожалуйста.
хуже всего - видеть в тебе человека, а не пустое место, потому что человеку во мне легко вызывать сопереживание.
вчера говорила с тобой, как с человеком, и ты сразу же пускаешь корни.
ты как герпес какой-то.

Теперь если прошлая жизнь и вернётся, то это будет уже ничтожная и исковерканная версия. Она и изначально была несовершенной, вся в заплатках, такая ненадежная. А теперь уже ничего не заштопаешь, потому что легче выкинуть что-то подобное и приобрести новое. Но есть ли гарантия, что оно мне подойдёт?

Смотрю в окно на лето, на листву и яблони, которых так ждала. Нет ничего проще, чем сделать шаг и выйти на улицу, попытаться вернуть понятие настроения, чтобы оно хотя бы стало плохим. Когда есть плохое, оно может перейти и в хорошее. Когда только никакое, оно таким и останется.
Такое ощущение, что наладить что-то так легко, как выйти за дверь. А я чувствую себя приклеенной к полу, не находящей сил даже открыть замок и толкнуть эту дверь. Сегодня все так, как вчера. И позавчера. И, может, так всегда и было, просто я разучилась быть привыкшей к этому.

Под ногами хрустели осколки ветра.
Мне говорил кто-то раньше, что не стоит ходить в заросли крайи, тем более так далеко, но сейчас предостерегающее лицо утопает в молочном тумане, а невнятные голоса отдаются едва различимым прибоем моей памяти.
Тут так тихо.
Насыщенный воздух приносит тонкий аромат тревоги. Я бы хотел его не замечать, но почему-то верю, что это очень важно. Что я кого-то люблю. Потому что что-то может быть важным только тогда, когда ты любишь: сейчас, в прошлом, в будущем, любишь как чистую идею или с солидной долей реальности - не важно.
Тут так светло.
Босые ноги хлюпают по бесконечной опалесцирующей поверхности, похожей на жидкий лунный камень. Я не ощущаю температуры. Идти вперед легко и приятно, тревога щемит внутри и согревает. Я все еще не понимаю, почему я здесь. Уцелевший ветер дует нежно и мягко, гладит прядью волос по носу. Слеза?
Пытаясь слизать языком каплю со щеки, улавливаю тихий приближающийся высокочастотный шелест. Пресная. Это дождь!
Дождь!
Восторг наполнил легкие, заставил тревогу понимающе отступить. И в тот момент, когда моих ладоней коснулись первые серебристые капли, волна воспоминаний снесла последнюю преграду.
***

достигнув вершины, продолжай восхождение, - говорит Керуак.я достигла пика и стою смотрю по сторонам, вниз, вверх.а дальше куда? подарила все теплое и ласковое одному человеку и, кажется, выдохлась.
смотрю на то, как он собирает вещи и ждёт от меня хоть слова, чтобы остаться.а я вдруг онемела.

Я - очень сентиментальный человек. Настолько, что в детстве, услышав фразу "У собаки заболи, у кошки заболи, а у… перестань" начинала рыдать, потому что представляла, как невинное животное мучается от МОЕЙ боли.
Так уж вышло, плачу я не редко.
Поэтому и принять свои слёзы, научиться не считать это слабостью - моя задача на ближайшее время.